Жизнь и смерть дресированных рыб
Дело шло к вечеру. Я, наконец-то, поставил точку в очередной статье. Нелегкое это дело - соединять слова под рокот телерекламы и ощущение изобилующего едой холодильника.
Точка получилась неоднозначным многоточием. За весь запрет я забрал лишь пару судачьих жизней, в гараже пылился мотор, а у причала, в ожидании рыболовных приключений, томилась лодка. Терпеть больше не было сил.
Лодка ждала с "распростертыми" объятиями. Одну из крышек сорвало ветром (ветры в нашей местности теперь не редкость), и суденышко заполнилось дождевой водой по уровень пайол. Поэтому, перед тем, как вновь откопать топор войны, пришлось заняться водочерпанием.
В семь я освободился. Внимая предупреждениям, место было выбрано вне досягаемости шальной береговой джиги. Пол-часа прицела и в 19-30 поиски украсил судачок. Короткий тычок, и около 20 м вполне пристойной нагрузки, с учетом течения и его 1,3 веса. Он не был белесым, не был "трубочистом". Он был с бронзовым отливом, высоким плавником и тем самым, знакомым, оскалом. Вполне боец. В 19-45 все повторилось. Он был родным братом первого (сестрой первой). Но сегодня ему (ей) повезло куда больше. Справедливо полагая, что жажда крови может быть утолена одной тушкой, второй судачок был нежно спущен в воду. Первые глотки воды, зашевелились жабры, вздрогнул хвост. Одна из самых приятных вещей - вернуть жизнь.
Еще 15 мин тренировки и откровенное желание не портить этот праздник. Пусть это не Кременчук и не Киевское море, пусть это не жор и не мешок. Но именно то, что нужно было джигиту, просидевшему у печи почти два месяца.
|