[Лесото]

В субботу с дядей Сеней блюли традицию: закрывали сезон на 6-м РОПе. Честно сказать, я был настроен на очередную встречу с ОП и имел для того все основания. Если в первой половине зимы мои уловы обычно мало отличаются от уловов коллег-безмотыльщиков, то, начиная со второй, я по непонятной для меня причине перехожу в категорию млекопитающих или, по-украински, “ссавців”. А тут еще, как назло, ветер. На такое обдувалово за весь сезон не попадал. В придачу и давление прыгало. Однако, что самое интересное, проклевывало. Но по порядку.
На берег вышел почти в 7. Стал смотреть, где выйти на лед. А он ломаный, в трещинах, хотя воды и не видно. Стучу пешней – рыхлый, зараза (знал бы, по какому выходить будем, на этот бы вприпрыжку забежал). Но - глаза боятся, ноги делают. Не в том смысле, что я наделал себе под ноги, а ходят (хотя, конечно, и тут двусмысленность). Захожу на лед – звонок на мобилу.
- Саша, это я тебя вижу? – дядя Сеня, оказывается, уже на льду. Высматриваю и вижу стоячую фигуру на полпути к нашим местам на Африке.
- Ага, я.
- Заходи по моим следам. Видишь?
Смотрю по сторонам и вижу блестящие осколками отпечатки от удара пешней. След, скажем так, не по прямой. Иду по отпечаткам, прощупывая поверхность перед собой. Вода выступает после одного сильного удара, но волноваться пока не надо: Лед хоть и рыхлый, но еще достаточно толстый (до 30 сантиметров), чтобы выдержать человека, тем более такого худого.
А вот и Африка. И дядя Сеня. Рыбы рядом с ним не видно, но это не показатель: мой наставник, наученный горьким опытом, на лед ее никогда не бросает, а снимая с крючка, сует прямо в ящик. Это уже у него в крови. Тем более, поблизости сидит еще один «пингвин». Здороваюсь и коротко интересуюсь об успехах. Пока интересуюсь, дядя Сеня вытаскивает окуня. Не слишком большого, но и не мелкого, граммов 100. И – в ящик.
Сажусь и я. Как ни странно, лунки замерзли за ночь. Вернее, покрылись тонкой коркой. Очень удобно: видишь, какая еще не обловлена. Естественно, сажусь на «девственную». В первой лунке ничего. Из второй достаю пару плотвичек. Мелких, до ладони. Через несколько лунок начинает вырабатываться стратегия: клюет не из каждой дырки, но на любой тип проводки. Поэтому надо пробовать каждый тип. На смену амплитуды-частоты оно и проклевывает.
Берет, собственно, одна плотва. В основном, мелкая, но из одной лунки достаю плотвичку, которая дома завесила 318 г. Собственно, она и стала самой большой рыбой за весь день. У обоих. Не скажу, что клевало очень хорошо, но из одной лунки я вытащил за один присест 5 штук, а потом, возвращаясь периодически, еще примерно столько же.
Сильно доставал ветер: выше пояса руку с удочкой не поднимешь. Половины поклевок не видно, подсекаешь на интуиции. А надо сказать, мы еще и оделись легко. Я даже хотел надеть более легкую куртку без капюшона, но, забыл, куда заныкал шапку и потому решил не рисковать. И хорошо, а то от ветра поутру даже мерзла рука, если мокрая.
Мы посидели на подводной косе на Африке. Рыбу я, как Сомм, разбрасывал рядом с лунками, все равно рядом с нами никого не было (давешний «пингвин» куда-то свалил, и больше мы его не видели). Вообще народу на льду было немного, не больше десятка на весь залив. И это число все уменьшалось, пока часам к двум на льду не остались только мы вдвоем. Видимо, клевом похвастаться никто не мог, а ветер ощущали все. Впрочем, это было потом.
Поупиравшись в мелочь на Африке, мы двинули дальше к яхт-клубу пообедать, рассудив, что стоящие у берега суда будут экранировать от южного ветра. Дошли без особых приключений, хотя ледок местами был тонким. Ветер там действительно дул существенно меньше и, пообедав, мы решили и там чуть поупираться. У самого берега клевали одни матросики со спичку размером. Сев значительно глубже, мы обнаружили, что глубина там два-три метра, а дядя Сеня сходу вытащил парочку вполне товарных окуней. У меня сначала не клевало, а потом и я отметился полосатым. Надо сказать, я рассудил, что, раз клюет мелочь, то можно ловить на 0.07 с мелкой эксклюзивной мормышкой. О чем впоследствии горько пожалел. в одной из лунок взял какой-то монстр и после нескольких секунд перетягивания каната леска СЛР неожиданно легко порвалась, и я потерял мормышку, на которую возлагал большие надежны после ее триумфального марша на «Льодяныке». Выводов я не сделал, и в следующий раз опустил в лунку родственную ей проволочку, но снова на 0.07. Ее тут же снова ухватил какой-то монстр, но я был уже излишне осторожен, и монстр банально сошел. Больше в этой лунке не клевало. А в других местах мне не особо везло. Поймал, помнится, еще одну-две плотвички и окуня.
Дядя Сеня, между тем, тоже не сидел сложа руки. Он методично потягивал мелкую плотвичку и окуньков, а потом у него был хороший сход. Как он сказал, это было что-то белое, но не плотва. Что-то более вытянутое и с остроконечным хвостовым плавником. Возможно, язик. Их он за сезон уже пару штук там поймал, да и я одним мелким отметился.
Клев вскоре утих, и мы вернулись на прежнее место, под ветер. Отметив по дороге, что лед из стремного постепенно переходит в категорию очкоигрательных. Калибр рыбы не изменился, хотя я вытащил еще одну плотвичку на 170 г и окуня на 200. Дядя Сеня планировал сидеть до 3 часов (дома ждали дела), но уже в 14.30 засобирался, рассудив, что по такому льду дорога может и затянуться. Мы попрощались (ненадолго, правда), и он пошел в сторону троллейбуса. Это была его ошибка, но моя удача, поскольку в противном случае я сидел бы до самого вечера и неизвестно, как бы я вышел на берег. А надо сказать, что все пингвины с инстинктом самосохранения лед уже покинули, мы снова были последними.
Странное дело, но как только дядя Сеня ушел, у меня клевать практически перестало, хотя буквально только что долбило регулярно. Так что я больше смотрел не на кивок, а оглядывался в сторону массива, где желтела куртка моего напарника. Двигался он осторожно, непрерывно прощупывая перед собой лед. И непрерывно петлял. Вот только темп его приближения к берегу все больше замедлялся. У меня начало нарастать беспокойство, и я перезвонил ему, предложив идти назад и выходить с противоположного берега. Он тоже уже склонялся к этой мысли, еще немного потыкал в лед и, не дойдя метров 20 до берега, все же решил не рисковать и вернулся. К яхт-клубу мы пошли уже вдвоем, предварительно запечатлев на цифровик себя и наши результаты.
А лед таял на глазах. Под берегом, куда ни глянь, сплошная промоина, а где ее не было, лед прогибался и шипел. Но сидящие на берегу мужики – видимо, смотрители яхт-клуба – дали нам ц/у двигаться к бонам. Так выходили наши предшественники. Это были самые ненадежные 20 метров за весь сезон, и первым их прошел дядя Сеня. Я посмотрел, как у него под ногами выступает вода, а пешня протыкает лед почти без сопротивления, и попытался двинуться в обход, по глубокому. Но там было еще хуже. Пришлось возвращаться и идти по следам дяди Сени, который уже поджидал меня на бонах. Дошел.
В общем, так сезон и закончился. А мои надежды выбраться еще и воскресение растаяли вместе со льдом.
Результаты: у меня 37 штук и 2 кг весом. Из них 6 окуней. Самый крупный 200 г, два граммов по 60, остальные коту. О самой крупной плотве я уже сказал, еще две близняшки были по 170 г, все остальное было меньше ладони. У дяди Сени 40 штук, но с крупняком ему повезло меньше. Три-четыре окуня по 100-150 г и плотвичка граммов на 100.
Результаты не рекордные, но достаточные, чтобы концовка сезона оставила приятное впечатление.