День 9: Одинарники — это гуманно-2.
С утра так сладко спалось, что даже не хотелось просыпаться смотреть многообещающий бой Виталия Кличко с Крисом Ареолой. Поэтому я его слушал сквозь сон, и со спокойной душой проснулся часов в 11, удовлетворенный победой нашего боксера.
Сначала было подумал наведаться в город и отведать смачнющего каппучино в уютной кафешке - оно произвело на меня самые что ни на есть неизгладимые впечатления. Но лень-матушка взяла свое, да и в город я собирался все равно завтра, поэтому остался дома на обед, и, получив благословление родителй, решил сходить на прощание походить босыми ногами по невиданно теплой для конца сентября воде Рики. Естественно, захватив с собой снасти — в этот раз несравненную Иприми.
Иду через луг, который хорошо знаю с детства, горы маячат сразу за рекой, и хоть до нее еще неблизко — все равно ощущается ее свежее и теплое одновременно дыхание. Где-то там, в прозрачных и мелких струях, которые так настрадались от браконьеров, все еще ждет меня моя рыбка. Нет, не рыба, а просто рыбка уже, я и не претендую на большее, не хочу забирать у реки то немногое, что у нее осталось.
Проходя мимо высохшего канала и заросшего озерца, я вспоминал, как в юном возрасте ловил здесь карасиков и голавликов. Теперь в канале нет воды, а в озере, на удивление, все еще водится щука, но травы в нем столько, что ловить получается только пару месяцев в году, и то зимой.
Наконец слышу шум порога, перехожу через шоссе, и выхожу к речке. Пару минут по тропинке сквозь вербные джунгли — и я ступаю босой ногой в теплую, мягкую водичку. Перехожу рукав-ручеек, и решаю половить на стоячей воде заливчика, где кружат голавлики, а в прошлый раз даже был замечен окунек.
Пару контрольных забросов с нимфой — пусто. Перехожу на Цурибитик, на стоячке по прежнему нет поклевок. В том месте, где залив кончается и начинается веселый поток, просто обязаны быть лобастые крепыши. И с третьей проводки таки тащу одного, как обычно — не блещущего размерами. Еще с пяток забросов не нашли откликов у обитателей светлой струи, и я принимаю решение прицепить Пюрешку. Другое дело — два заброса, две рыбы! Последняя, правда, едва ли втрое больше самой блесны, но зато какие поклевки... Отмечу снова, одинарник — вещь очень гуманная, не пренебрегайте ею.
Последующие проводки принесли две пустые поклевки, и я решил двигаться дальше, тем более, что времени у меня было немного. Очень длинный участок оказался предсказуемо пустым — здесь еще полчаса назад вовсю хозяйничали купальщики, и рыба не успела успокоиться. Не принесли успеха ни Камион, ни Беби Хикори, ни различные колебалки.
Зато на рождении большого порога, неожиданно, бойкая поклевка на маняьчку, и — увы. Так и не узнал я, кто интересовался приманками (также были ощипаны Бодина и Витина колебалки). И почему-то мне хочется верить, что то был хариус... Впрочем, какому рыбаку не захотелось бы в это поверить?
А потом не было ничего особенного. Вслед за солнечной дорожкой, спешившей навстречу закату, я ловил голавликов на верную Пюрешку, и наблюдая за пацаном, который таскал их же на кузнечика с моста, вспоминал, как сам в детстве ловил лобатых красавцев на бодрых скакунов. Эх...сколько времени прошло. Почему-то захотелось немного пива, и я решил угостить родителей. А еще несколькими часами позже, во дворе, на лавочке с друзьями мы выпили еще по бутылочке, вспоминая о былом и грезя о будущем. Ох и раскидало нас по свету! Но потому и ценим эти редкие моменты встреч. Так, в тихой и приятной, можно сказать домашней обстановке и закончился этот день.
День 10: До свидания!
Наверное, символично, что последняя глава моих скромных записок в реале писалась самой первой. Как-то не вязалось с упорядоченностью то странное, грустное и щемящее чувство, которое я испытываю в поезде, несущем меня сквозь прекрасные Карпаты в Киев, корпя над этими строчками. Все, как обычно — отпуск никогда не бывает продолжительным, впечатлений — не сказать, чтобы мало, но не помешало бы еще, о грядущей работе даже думать противно. Собственно, больше ничего, кроме прощальной прогулки по родному городу, сегодня и не было. Вечером, садясь в поезд я сказал в очередной раз — до скорого свидания, милый сердцу край!