[SHREDDER]

Наткнулся тут дома на подшивку зачитанных до дыр журналов Рыболов за 1989 год)))
А там статейка-байка про гирлянду, причем киевскую)).
Метод активного поиска рыбы и борьбы с поджопниками шикарен)).

СЕНЕЧКА
Река Стугна упоминается еще в древнерусских летописях. Сейчас от нее осталось одно название: от села Таценки и до впадения в Днепр она представляет собой цепочку глубоких ям, образовавшихся в результате добычи песка. В этих ямах зимует самая разная рыба и среди нее — синец, который летом встречается редко. Он-то меня и интересует.
Тропинка, протоптанная рыболовами, привела к заливу, подозрительно пустому для воскресного дня.
Решив, что масса людей топтала снег в этом направлении недаром, я перешел залив, взобрался на поросший соснами холм, подошел к обрыву и присвистнул от удивления: на льду напротив села Подворное сидели сотни полторы рыболовов.
Они сгрудились в одном месте. Стоило только кому-то высоко поднять руки, выводя рыбу, как тотчас со всех сторон к нему устремлялись соседи. Трещали ледобуры, гулко стучали пешни. Удачное место «обрубали» в мгновенье ока, и клев вскоре прек¬ращался...
Мне приходилось несколько раз участвовать в подобной погоне за синцом. К сожалению, уловы были невелики. А вот брани наслу-шался, сигаретным дымом надышался вдосталь. Повторять этот печальный опыт не хотелось. А другой снасти, кроме глубоководной, «синцовой» — особой удочки с «гирляндой» из трех мормышек на расстоянии друг от друга в метр — у меня с собой не было. Что делать?
— Ну как, идет синец? — неожиданно прервал мои размышления подошедший сзади рыболов.
— Идти-то идет,— ответил я.— Только сидеть в толпе не хочется. Давка, как на рынке.
— А зачем толкаться? Пойдемте со мной, будете с рыбой.
Меня удивила его самоуверенность. Но. надеясь узнать что-то новое, охотно согласился.
— Ледобур не понадобится,— предупредил меня незнакомец.— Лунок в заливе навертели — на весь день хватит.
Иван Демьянович, так звали моего нового знакомого, стал настраивать снасть. Удочка у него была в принципе такая же, как и у меня. Вот только известные киевским рыболовам мормышки «муравьи» были покрупнее, с ослепительно белыми брюшками, покрытыми, как я понял, свето-массой для авиационных приборов. В темноте она светится тускло-зеленым светом. Мотылем Иван Демьянович не пользовался.
От любезного предложения переоснастить мою удочку его мормышками я отказался — привык к своим.
Спускаться на лед Иван Демьянович не торопился, все присматривался. Хорошо видно было, что рыболовы постепенно, но неуклонно перемещаются к крутому берегу залива. По летней рыбалке я знал, что там начинается отмель: из ямы стая синца вряд ли выйдет, непременно будет сворачивать. Но — куда? К повороту Стугны или в глубь залива?
Словно отвечая на мой вопрос, вдруг начали вываживать рыбу самые последние удильщики, которые явно не поспевали за «лидерами», Иван Демьянович оживился. Мы буквально сбежали на лед, устроились невдалеке от тех, кто только что вывел по синцу, пробили тонкий ледок на старых лунках, и...
Пока я насаживал мотыля на три свои мормышки, Иван Демьянович выудил двух увесистых рыбин. Сделал он это мастерски: руки над головой не поднимал, леску укладывал по ветру, рыбу на лед не бросал, а складывал в приклепанный к ящику карман из прорезиненной ткани.
Мне попался очень крупный синец, причем на нижнюю мормышку. А верхняя, как на грех, зацепилась за кромку льда. Пока я, засунув руку в студеную воду, вытаскивал добычу, вокруг уже рубили лунки десятки рыболовов.
Иван Демьянович спокойно намотал леску на широкую ладонь и, кивнув мне, зашагал в глубь залива. Вот он присел у старой лунки, быстро смотал с ладони леску, несколько раз качнул кивком и подсек еще одного синца, потом второго, третьего...
Я снова «рассекретил» стаю, шумно возясь с пойманной рыбой, и нас опять стали «обрубать». Иван Демьянович снова невозмутимо смотал леску и пошел обратно. Там он вывел еще двух синцов и, не дожидаясь, когда нас «обрубят» в очередной раз, направился к противоположному берегу. Я едва поспевал за ним...
В лунках, около которых мы обосновались, поклевок долго не было. Но вот у нас клюнуло почти одновременно.
— Иван Демьянович,— взмолился я,— как ты угадываешь, где будет стая? Ты что — подо льдом видишь?
— Нет, конечно, не вижу,— ответил Иван Демьянович.— Но вывожу синца, как ты уже заметил, очень медленно. А он всегда рвется туда, куда уходит стая. Двигаться же стан будет тем быстрее, чем больше шума на льду. Понял? Если бы не шум, ловили бы весь день на одном месте...
Тут Иван Демьянович умолк, коротко подсек и стал медленно поднимать рвущуюся из рук леску, шепотом приговаривая:
— Ну, иди сюда, Сеня, иди, Сенечка...
В. СМАГА г. Киев