На острова…
Что приходит в голову простому обывателю, когда он слышит такое словосочетание?
Правильно – пальмы, белоснежные горизонты пляжей, бирюзовое ласковое море, мулатки, белые шорты, сомбреро, коктейли и вечерние платья. Гаваи, Сейшелы, Карибы, Таити … Вы, кстати, не были на Таити? Мне тоже, как-то не довелось…
Но, вовсе не обязательно, для ухода от городской суеты и раскаленного асфальта покупать заморские круизы «оллинклюзив», билеты на чартеры, или что, еще покруче, собственную яхту класса – море-океян , вкупе со всем экипажем. Хотя, некоторые подумали именно так, не правда ли? Если это так – вам дальше будет неинтересно, можно смело закрывать страничку именно тут, ибо умные слова и красивые названия, были заковыристо вставлены для того, чтобы сбить достопочтенную публику с толку. Хотя место бирюзовой воде, необитаемому острову, дикой природе, роскошным ресторанам и турецким баням – найдется и в нашем повествовании.
Каждый год 31 декабря… Тьфу ты, совсем меня в цитаты потянуло…
У кого такая традиция, а у нас немного другая – каждый год летом мы выбираемся на Днепр, тесной дружной компанией, нагрянув к нашему Корифею - Михалычу, в гости, на необитаемый остров. Если, быть уж совсем откровенным, то остров не такой уж необитаемый, ибо на нем стационарно проживают в теплое время года, еще пару таких Аборигенов, при этом каждый имеет: свой собственный надел земли с огородами и фруктовыми плантациями, свой порт и песчаный пляж и пару гектар непроходимых джунглей. А попасть друг к другу они могут - только морем (опять фантазирую), но по воде – в любом случае.
Правда, по определенным дням, сюда совершали массовые набеги «туземцы» из близлежащих: Канева и Черкасс (больших поселений дикарей на Коренном Берегу), а также с Заморской Фактории «Киев», о которой многие слышали, но никогда не видели собственными глазами. Среди местных Аборигенов ходили слухи, что там: вообще нет зелени и, весь год люди ходят закутанные с ног до головы в звериные шкуры. Нельзя сказать, чтобы данные набеги слишком докучали
Аборигенам, скорее всего, туземцы вносили некоторое разнообразие в неторопливый уклад жизни, своими пирогами, снующими взад-вперд по водной глади.
Туземцы пытались ловить рыбу (правда только самые стойкие и часто безуспешно), пили «огненную воду», иногда угождая - приносили дары местным Аборигенам, палили костры до небес, и страшно завывали вечерами во весь мощный свой голос, на непонятном языке, ритмично отбивая незамысловатые мотивы на там-тамах, чем нарушали чуткий и недолгий сон Аборигенов.
Проходящие вверх и вниз большие Торговые Пироги приветствовали Аборигенов протяжной песней, Аборигены им кланялись до земли, и что-то бормотали про себя…. Когда, ближе к появлению туземцев сверху прилетали страшные Чудища, извергающие из себя клубы пара и гоня за собой страшное Цунами - Аборигены выскакивали на берег в боевом танце и раскраске, топали зло ногами и спасали утлые свои пироги от налетевшего шквала. Тут уж их выражения были сочны и калоритны и, звонко разносились над водной гладью, провожая неведомые Чудища. Между собой Аборигены называли данных диковинных зверей «Пельмени» и «Вареники» по сходству с языческой едой. А после того, как Туземцы уже исчезали – Данные чудища отправлялись обратно, сбиваясь в плотные стаи и косяки. Аборигены подозревали, что появление Туземцев и Чудищ как-то связаны и пытались их сопоставить с фазами небесной Селены, восходящей каждый вечер над их головами.
Абориген Михалыч, в этом году, отправился на Остров раньше обычного, переживая, как бы конкуренты не заняли облюбованные и привычные места, а также в негласной конкуренции с другими Аборигенами. Обжившись немного и приведя быт в некоторые привычные рамки и понятные с детства принципы – он направил двух любимых голубей «СМС» и «ММС» в Две Фактории со словами – «Приезжайте. Жду» Один голубь взял направление на Юг, второй на Север. Они уже не первый год следовали данным маршрутом, поэтому находили дорогу без труда, даже ночью, чем спасали свою жизнь от лютующих днем Хищников.
Куда направились данные голуби, никто из тайных Лазутчиков так и не узнал, но на следующий день, практически одновременно, два каравана направили стопы своих животных навстречу друг другу. С Юга потянулись два небольших каравана верблюдов, груженые вином, тканями, теремами и прочими заморскими явствами. С Севера – вышел ему навстречу караван из волов, доверху забитый пирОгами, емкостями для дегтя, и прочим рыболовным скарбом. Погонщики не жалели своих Зверей и почти одновременно прибыли в небольшой торговый городок, откуда их путь пролегал дальше уже совместно.
Радость встречи Опричников из обоих караванов была искренней и шумной, ибо давненько не доводилось им свидиться вместе. Погонщики держались более гордо и отстранено, причиной тому была то ли дальняя дорога и накопившаяся усталость, то ли статус, который не позволял им открыто выказывать свои эмоции, а может, просто, опричники по дороге отведали Хмельного напитку, из солода и ячменя, которым славилась Северная Фактория. Предварительно выменяв свои товары на Деготь и некоторую скоропортящуюся снедь у местных торговцев, караваны направились уже вместе к виднеющейся вдали синей полоске.
Пройдя песчаные барханы и вековой лес из сосен - караваны вышли на берег. Их взору открылась тихая заводь, покрытая белыми лилиями и, насколько хватало взора, простиралась водная гладь, изрезанная зелеными полосками камыша. У всех захватило дух при виде данной картины. Несколько минут постояв молча и полюбовавшись отрывшимися красотами, Челядь занялась подготовкой к нелегкой переправе, а Погонщики повели своих Зверей на постоялый двор, где договорились, что их там будут холить и лелеять, и также задали корму для скотины на неделю. Хозяева постоялого двора удивились бы гостям с Юга еще больше, если бы те не бывали у них прежде.
Впереди предстояла нелегкая переправа. Пироги были перегружены, поэтому шторм и даже небольшое волнение, могли пустить их ко дну, со всех их скарбом. Чтобы противостоять этому к пирОгам были прикреплены специальные надувные пузыри из меха, которыми славились ремесленники из Северной Фактории, выделывая для этого специальным образом звериные шкуры, сшивая и соединяя их с помощью липкого вещества. Клан ремесленников носил дивное название «Адаманту» и по слухам имел румынские корни. На корме каждую пирогу венчала дивная заморская штуковина, которой был нужен деготь самого высокого качества (обычная смола для бочек и деготь для телег для этих целей не годился), выводя хитрые заморские штуковины из строя. Они пыхтели, дымились, но весело толкали пироги вперед. Надо сказать, что заморские штуки попадались различной силы и не всегда бывали надежны. Одна так вообще – требовала синего дегтю и все наровила разбросать свои «кишОчки» по окрестным берегам, от чего ее спасала только наглухо притянутая сверху крышка.
Долго сказка молвится, а быстро дело в умелых руках спорится: добрались наши Путешественники до острова чудного, себе на радость и Аборигену Михалычу на развлечение. Разгрузили челны свои дивные, шатры раскинули, по единой за приезд налили. Тут Гады Вампиры и пожаловали. Не те, что раньше, в Былые времена, измельчал нынче вампир, выродился, но тем не менее, не прочь кровушки богатырской отведать. Пригорюнились опричники, давай ветви ломать, да по воздуху ими размахивать, отгоняя нечисть поганую. Не растерялся тут наш Абориген – говорит, штуку дивную у торговцев выменял – с виду шатер, а от напасти темной защищает. Полез под полог и достал шатер дивный: сверху крыша, как и положено, а стены из решеток мелких сотворены, да так искусно, что не один гад вовнутрь забраться не может, даже мелкий самый. Раскинули шатер дивный и внутри укрылись. Снаружи вампиры галдят – а внутрь попасть не могут, а народ сидит себе и пир горой правит, всем вампирам на зависть. Гусляр Дмитрий с Непоседливым Алексеем былину сложили про поход прошлогодний, да искусно так, что все, аж слезу пустили. А Дмитрий все не устает, струны гуслей знай, перебирает. Все уж поснули по полатям давно, а музыка все лилась над широкой рекой.
Поснули все сном богатырским, яств разных отведав и вина южного, сладкого испив. Встали когда – солнце уж высоко. Только хитрый Абориген сидит на лавочке, да знай, себе ухмыляется. Поспали вы славно, Солдатики, говорит. Пока вы отдыхали, я уж и рыбки красной отловил, некрупна, да солодка она – во рту тает, аки мед. Похлебки отварил, вам во Здравие, Злым Духам в устрашение.
Похлебали похлебки чудодейственной, сил поднабрались, да давай настраиваться на промесел рыбный. Не то, чтобы промысел, а так себе в удовольствие, котлу общему во благо. Тут каждый извлек на свет Божий штуковин –невиданных: и звери дивные и рыбки всех мастей, натуральнее, чем живые и украшения чудные, модницам в гордость, простому народу в радость. И орешины, зело сушеные, легкие, как пух и звонкие, как тетива, нити тонкие, тоньше волоса конского. И давай они всем этим друг перед другом восхваляться. Вооружились все, как на бой с супостатом, а рыба знай себе, все в глубины темные прячется. Один Абориген – рыбку возит, не крупна, а вкусна, перьями красна, полосками черна. То похлебку отварит, то в котлеты ятаганом мелко изрубит. Подсели опричники крепче некуда на котлетки, говорят, есть будем сутки круглые, сколь не дашь – все изведем.
Тут Чаечки Белые вдалеке крутнулись резво, бухнуло что-то по воде вдалеке гулко. Прыгнул Погонщик один в лодчонку утлую и улетел, словно Птица, не зря его Соколом меж собой называли и, штуковина заморская, самая тяжелая у него на лодчонке была. Глядим – назад возвращается, видать супу соленого не хлебавши. Ан нет – достает рыбу дивную, вся серебром покрыта, в пару аршин ростом. Давай художнику местному позировать и так и, эдак. Жаль только, художник кисти забыл, поэтому достал уголек из костра и давай им замалевывать. У художника тоже прозвище дивное, звериное. Не такое грозное, как Медвед, али Волк, но тоже звонкое – Заяц. Нарисовал он рыбу дивную на память и давай Сокол ее назад к воде волочь, стало быть, отпускать удумал. Тут начался галдеж и гам, скрутили Сокола и рыбину дивную к котлам уволокли. А там уже ятаган только и сверкает, да молоко белое - в другой чан льют.
Следующим утром разъехались Гости кто куда, по делам промысловым. Только прежде с вечера – уговорить хотели Деву Южную украшений им отдать, видать цяцек своих мало было им. А Дева собой хороша, брови черные, губы алые. Уперлась – не дам, говорит, никому украшений своих. Мне они самой надобны. Да не послушались опричники упрямые – забрали утром, втихую, пока Дева спала сном безмятежным. На лесу тонкую украшений привязали – а оно в воде кругом идет и так на солнышке и переливается. Удумали опричники на штуку хитрую Злую Бестию уловить, зубастую, да хитрую. Отправились они в жабовники мелкие, кувшинками да травою водяною поросшие. И хлестали там от рассвета до полудня, не жалея сил богатырских. А бестию Хитрую да Зубастую – все ж отловили, да украшения Красавице назад подложили. Жаль, что одно только. Второе себе Перун подводный оставил. Красавица то заметила, да виду не подала. Простила опричникам глупым.
Слух прошел странный по Острову, что поотдаль чуть: рыба дивная появилась – с виду на Дракона похожа, пиками, да копьями покрытая. Дивного вкусу нежного, мяса диетического. Только поймать ее вовсе не просто, не дается рыба дивная рыбакам вовсе. Долго думы думали, слова молвили, как бы рыбу ту обдурить да выманить. На утро подались вниз, захватив с собой, все, что можно было. Все цяцьки по верху гоняют, рыбу красную, мелкую полавливают. А Сокол, что тот Иван - Дурак, все привады свои в дерева бросает. Бросит – оторвет, снова вяжет, снова бросает. Уж друзья-товарищи сомневаться начали, все ли с Погонщиком юным ли в порядке, не захворал ли часом, не Бесы ли в него вселились? Тут как крякнет он, да давай тягать что-то сильное, да упрямое. Но не стал давать слабины он ей, чтоб в коряги Зверь не упутался. Подтянул наверх – так и есть, как есть: чудо-рыба дивная, вся с колючками.
Был Непоседливый Алексей думой странною укручинен – видел, говорит, в краях Северных, как народ себе усладу делает, телу - приятно, Душе - легко. Сначала в Жар все лезут, в кипяточек, а потом, не сварившись чуть – в воду холодную прыгают. И так делают до тех пор, пока все Злые Демоны из головы не повыветрятся, пока звон пойдет в голове пустой. А что надо для хитрого такого процессу? Ничего говорит, особенного – камней пудов много, дров пару горочек, да укрыться чем, с головою, чтоб. Окинули взглядом кругом – ни дров, ни камней, что делать непонятно. Тут один и припомнил – видел я невдалеке крепость каменную, берег держит, в воду, чтобы не ушел, на нем стражи лютые дозором стоят, чужаков - отваживают. Собрались и поехали, одни камни в пирогу таскают, другие стражей лютых баснями кормят, да водой огненной сманивают. Так басен «нарассказывались», что пирогу утлую верх килем поставили. И заморскую штуку дивную – умочили. Хорошо, хоть головы Перуну не отдали. А другие – тем временем камней нагрузили, как только шкуры дивных ремесленников выдержали, не порвались? Идет пирога, камнями загружена, а со стороны глянь – так ниже воды идет. Диво, да и только. Надежные шкуры Ремесленники Румынские делают! Потом в лесок соседний сгоняли, пару деревьев могучих свалили, да забыли взять топоров, да пил, все ножичком, да - перочинным. Завалили сосенку, да поднять нельзя, пришлось сосенку – половинить. Опять ножичком, да - перочинным. Привязали за пирогою, что флотилия по реке идет. Долго ехали, аж - поспать успели. Печечку сложили, да давай топить. Час, другой третий… Уж печечка красным светиться начала, а нету все Гонца долгожданного с Севера. Наконец прибыл, не состарился… Тут и баньку стали да заделывать. Уголь в речку, а шкуры на каркас. Славная банька получилась, до утра гуляли. А Гонец – на дерево высокое взгромоздился, да депеши все строчит. Всю глотку искричал. Искричал, да назад засобирался….
Да и мы потом, долго не были, собрались и пошли налегке назад. Долго сказка сказывалась, да быстро дело делалось.
А Абориген Михалыч до сих пор там, Вас в гости к себе звал, да велел кланяться!
Тут и Сказке - Конец. А кто слушал - Молодец.
Краткий справочник и научные термины.
ПирОги – лодки, весельные и моторные
Торговые Пироги - баржи
протяжной песней – гудок баржи
страшные Чудища «Пельмени» и «Вареники» - морские яхты разного тоннажа.
своих животных караван – свои машины
емкостями для дегтя – канистры для бензина
Погонщики - водители
Хмельного напитку, из солода и ячменя - пЫва
надувные пузыри из меха – надувная лодка (баллон)
Клан ремесленников носил дивное название «Адаманту» - Фирма «Адамант»
деготь для телег – дизельное топливо
хитрые заморские штуковин – подвесной мотор
«кишОчки» - поршневая группа, трущиеся части
наглухо притянутая сверху крышка – колпак мотора
Гады Вампиры - комары
шатер дивный – шатер с противомоскитными сетками
гусли - гитара
рыбки красная, не крупна, а вкусна, перьями красна, полосками черна - окунь
Сокол - Флаер
Рыбу дивную, вся серебром покрытая - Жерех
Кисти - фотоаппарат
уголек из костра и давай им замалевывать – фотокамера в телефоне
ятаган - мясорубка
орешины, зело сушеные, легкие, как пух и звонкие, как тетива – пруты из высокомодульного угля.
и звери дивные и рыбки всех мастей, натуральнее, чем живые и украшения чудные, модницам в гордость – воблера, силиконовые приманки, блесны.
нити тонкие, тоньше волоса конского – шнур, плетенка
бестию Хитрую да Зубастую - Щука
Шар Хрустальный - Эхолот
чудо-рыба дивная, вся с колючками - Судак
Из Жара да в воду холодную - Баня
да депеши все строчит – отправляет СМСки
Всю глотку искричал – поговорил по телефону.
